Игорь Анатольевич Мусский

100 великих афер

Тюльпаномания

Тюльпан… Кто бы мог подумать, что этот красивый цветок станет причиной невиданных страстей, невероятных историй и приключений. Самые ранние сведения о тюльпанах относятся к литературным произведениям Персии. Здесь цветок был известен как «дульбаш» или «тюльпан» – турецкая чалма. В 1554 году посланник австрийского императора Ожье Жислен де Бусбек увидел тюльпаны в саду турецкого султана. Посол закупил партию луковиц и отправил в Вену. Цветы попали в Венский сад лекарственных растений, которым заведовал голландский ботаник, садовод Клюзиус. В 1570 году он привез луковицу тюльпана в голландский город Лейден.

В Нидерландах тюльпаны быстро вошли в моду и стали пользоваться большим спросом, особенно у богачей. Купцы и лавочники стремились собрать как можно больше редких сортов диковинных цветов и покупали их по безумным ценам. Так, некий торговец из Харлема заплатил за одну луковицу половину своего состояния только для того, чтобы посадить ее в оранжерее и похвастаться перед знакомыми.

Когда луковицы тюльпанов стали доступны среднему голландцу, цветы превратились в объект финансовых спекуляций. Страну охватило безумное увлечение, позже названное тюльпаноманией. Купцы за бесценок спускали свои товары, чтобы на вырученные деньги купить вожделенные луковицы.

К 1634 году тюльпановая афера захватила крупнейшие города республики: Амстердам, Утрехт, Алкмар, Лейден, Энкхейзен, Харлем, Роттердам, Хорн… Спекуляция луковицами приносили больший доход, чем перепродажа акций или облигаций.

Быстрый рост цен стимулировал приток на голландский цветочный рынок все новых покупателей, мечтавших быстро разбогатеть. В 1636 году спрос на тюльпаны редких сортов вырос настолько, что они стали предметом большой биржевой игры. Современник так описывал сценарий подобных сделок: «Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеет луковиц тюльпанов, да иметь и не стремится. И так покупается, продается, обещается больше тюльпанов, чем их может вырастить земля Голландии».

Акварель неизвестного художника, XVII век

Деревенские постоялые дворы и таверны превратились в цветочные биржи. Завершение торговых сделок отмечалось шумным застольем. Главным же центром ценообразования была Харлемская биржа, где за три года торгов по спекулятивно-завышенным ценам общая сумма цветочных сделок достигла астрономической цифры – 10 млн гульденов. Для сравнения: в такую же сумму оценивалась биржевая стоимость знаменитой Ост-Индской компании.

Цены на луковицы постоянно росли. Самым дорогим сортом считался «Семпер Август». В 1623 году его луковица стоила 1000 флоринов, а в разгар тюльпаномании один из экземпляров был продан за 4600 флоринов, новую карету, пару серых лошадей и полный комплект сбруи. Для сравнения корова в то время стоила 100 флоринов. Рекордной можно считать сделку в 100 тысяч флоринов за 40 тюльпановых луковиц.

Спрос постоянно превышал предложение. Чтобы привлечь людей среднего достатка, продавцы начали брать небольшие авансы наличными, а в залог остальной суммы – имущество покупателя. Мантинг, плодовитый автор той поры, написавший о тюльпаномании фолиант объемом в тысячу страниц, сохранил для потомков следующий перечень различных предметов, за которые была куплена луковица редкого сорта «Вице-король»: 2 ласта пшеницы, 4 ласта ржи, 4 откормленных быка, 8 откормленных свиней, 12 откормленных овец, 2 хогсхеда вина, 4 бочки пива, 2 бочки сливочного масла, 1000 фунтов сыра, кровать с постельными принадлежностями, мужской костюм, серебряная чаша. Всего добра на 2500 флоринов.

Существует рассказ об одном редком экземпляре, за который покупатель отдал целую пивную в 30 тысяч флоринов. Живописец Ян ван Гойен предложил гаагскому бургомистру за десять луковиц аванс в размере 1900 флоринов, а в залог остальной суммы – полотно Соломона ван Руйсдаля, а также обязался написать картину.

Среди народа сложилось мнение, будто тюльпаны – гарантия обогащения. Надо только купить побольше луковиц, а когда цена поднимется, выгодно продать. «Дворяне, горожане, фермеры, механики, моряки, лакеи, горничные, трубочисты, торговцы старьем, – писал французский психолог Б. Садис, – все завязли в торговле тюльпанами. Дома и земли продавались за разорительную низкую цену или шли в уплату покупок, сделанных на рынке тюльпанов. Так заразительна была эпидемия, что иностранцев поразило то же безумие, и деньги текли в Голландию отовсюду».

Тюльпановая лихорадка породила легенды. В «Путешествиях» Блейнвилла приводится забавный случай. Богатый купец, гордившийся своими редкими тюльпанами, получил большую партию товара. Эту весть ему принес в бухгалтерию некий моряк. Купец наградил его за хорошую новость крупной копченой селедкой. Моряк, заметив на конторке торговца луковицу, очень похожую на луковицу репчатого лука, незаметно сунул ее в карман в качестве закуски к селедке.

Едва он ушел, как купец обнаружил пропажу драгоценной луковицы тюльпана «Семпер Август» стоимостью три тысячи флоринов. Все домашние были подняты на ноги, драгоценную луковицу искали повсюду, но тщетно. Горю купца не было предела. Наконец кто-то заподозрил моряка.

Моряк и не думал прятаться. Его обнаружили мирно сидящим на бухтах каната и пережевывающим последний кусочек «лука». Он и не помышлял, что ест завтрак, на деньги от продажи которого можно было кормить экипаж целого корабля в течение года или, как утверждал ограбленный купец, «устроить роскошный пир для принца Оранского и целого двора штатгальтера». Моряк провел несколько месяцев в тюрьме по обвинению в краже в особо крупных размерах.

Тюльпаномания не могла продолжаться вечно. Как только цены на луковицы стали чуть снижаться, торговцы сразу запаниковали и принялись сбрасывать свой товар. Предложение резко превысило спрос. Тысячи голландцев вдруг обнаружили, что являются обладателями нескольких луковиц, которые никто не хочет покупать даже за четверть первоначальной цены. Состоятельные купцы были доведены чуть ли не до нищеты, а многие дворяне разорились.

Особенно туго пришлось тем, кто пытался спекулировать в кредит. Допустим, некий продавец Хиддинг договаривался с покупателем Эйкеном о поставке через два месяца пяти «Семперов Августов» по четыре тысячи флоринов за луковицу. В оговоренный срок Хиддинг был готов продать луковицы, но к тому времени цена падала до трехсот-четырехсот флоринов за штуку, и Эйкен отказывался выплачивать разницу. Таких случаев невыполнения договорных обязательств с каждым днем становилось все больше.

Владельцы тюльпанов провели в ряде городов общественные собрания. После бурных дебатов в Амстердаме делегаты пришли к соглашению, по которому договоры, заключенные в разгар мании, то есть до ноября месяца 1636 года, объявлялись потерявшими законную силу, а те, что были заключены позднее, считались расторгнутыми после уплаты покупателями десяти процентов стоимости контракта. Но это решение никого не удовлетворило.

Судьи, заваленные исками о нарушении условий договоров, отказывались принимать к рассмотрению спекулятивные сделки. В конце концов поиском выхода из тупика занялся Совет по делам провинций в Гааге. Члены совета после трехмесячных дебатов объявили, что не могут вынести окончательное решение, поскольку… не обладают всей полнотой информации. Они предложили следующий выход: если покупатель отказывается приобретать тюльпаны по договорной цене, продавец может продать луковицы с аукциона, а разницу между фактической и договорной ценами обязан компенсировать покупатель. Подобные рекомендации оказались абсолютно бесполезными. В Голландии не было суда, который мог бы заставить покупателей платить за тюльпаны. Споры по тюльпановым сделкам разбирали специальные комиссии. В итоге большинство продавцов согласилось получить по пять флоринов с каждой сотни, полагавшейся им по договорам.